Грелка для меня фсё
May. 12th, 2015 12:06 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
meganaЗакончилась в смысле )) Как и ожидалось, мой рассказ - совершенно негрелочного формата - в финал не попал, так что я радостно делюсь им тут со всеми желающими ))
За первый тур - отдельное спасибо![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
sled_pingvina за подробный разбор (над финалом таки буду еще думать, наверное, если не заленюсь) и donnanna за веселье в комментах ))
Позвоните родителям
– Мам, ну мы уже сотню раз говорили об этом… – Ирина страдальчески нахмурилась и отодвинула телефон подальше от уха. Из трубки лилась привычная жалобная скороговорка. Переждав монолог, Ирина не менее жалобно попросила: – Мам, ну давай уже не будем об этом, а? Только настроение портить мне и тебе. Зачем? – Не дождавшись ответа на явно риторический вопрос, она сдалась и кивнула невидимой собеседнице: – Ладно. Ладно, я поговорю с ней. Хорошо. Да, да. Пока.
Нажав кнопку отбоя и медленно и осторожно положив телефон на стол, она обернулась к мужу, невозмутимо листавшему журнал, и вздохнула.
– Опять, да? – Григорий поднял глаза на жену. – Опять Анна Васильевна жаловалась на Верочку и требовала принять меры?
– Угу.
Вера, похоже, услышав, что речь о ней, тут же нарисовалась в дверях кухни и вопросительно взглянула на маму. Та через силу улыбнулась и начала:
– Верунчик, бабушка говорит, опять ты ей уже неделю не звонила…
– Мам! – интонация пятнадцатилетнего подростка настолько похоже копировала интонацию самой Ирины, что родители невольно улыбнулись. – Ну вот честное слово, я звоню… звоню, когда есть что рассказать или обсудить. Но она же хочет, чтобы я каждый день… – Голос ее упал. Верочка прислонилась к косяку и медленно сползла вниз, всей фигурой выражая отчаяние. – А что я ей скажу? «Привет, бабушка. Я пришла из школы. Да, оценки нормальные. А как дела у тебя? Здоровье ок, бабушка? Ну пока, бабушка». И так – каждый день, да? Почувствуй себя заезженной пластинкой…
– Верунь, ну она же старенькая уже. Ей нужно наше внимание.
– Внимание?! – Вера подскочила, яростно взмахнула руками. – Это вот зацикленное «как дела?» – внимание? Вот когда мы в гости едем с подарками или вкусностями – это внимание. Когда в парк или в кино ее вытаскиваем – это внимание! Когда она про поездку в Москву к тете Люсе рассказывает – это внимание! Но ежедневная обязаловка… – голос ее снова упал чуть не до шепота.
Ирина хотела возразить, но не нашлась с ответом. С ее точки зрения, дочь была абсолютно права. Но и маму она не могла не жалеть.
Посмотрев на еще более погрустневшую жену, Григорий вдруг подмигнул ей и сказал:
– Девочки, а у меня идея. Что, если нам поступить вот как…
***
Родители Верочки работали в конструкторском бюро, название которого представляло собой непроизносимую аббревиатуру. И среди последних моделей был псевдоинтеллектуальный автоответчик для коммерческого сектора – чтобы заменить армию девочек и мальчиков в колл-центрах, выдающих ответы по готовым «скриптам» на любые клиентские запросы, от простых до самых сложных вроде работы с претензиями. Даже требовалось, чтобы умел «холодный обзвон». Интеллект-модуль распознавания речи пока доделывался, а вот набор скриптов для выдачи ответов прописать можно было любой под заказчика. Сотрудники бюро вечно таскали работу на дом, и начальство обычно смотрело на это сквозь пальцы – лишь бы результат получать. Вот так и один из тестируемых колл-приборов Григорий уволок домой, собираясь испытать в условиях, приближенных к боевым. Дело оставалось за малым – чтобы Верочка наговорила необходимые фразы под запись. Ну а потом подключить аппарат к домашнему телефону и настроить режим звонков.
Ирина неодобрительно фыркала, когда вечером муж заканчивал программирование прибора.
– А ну как она догадается? Обидится же еще пуще!
– Не догадается. – Григорий был настроен оптимистично. – Верунь, ты только отключать не забывай говорилку, если бабушка сама позвонит тебе.
– Не позвонит, – ни секунды не засомневалась Верочка. – Она – сама – никогда мне не звонит.
***
Зима прошла в удивительном для всего семейства покое и благодушии. Подключенная в самом начале декабря автоматическая Верочка ежедневно между тремя и четырьмя часами дня звонила бабушке, сообщала: «Я пришла, как дела?» – и, выслушивала дежурное «все в порядке», изредка перемежавшееся внезапными длинными историями про поликлиники-аптеки-лекарства и перипетии судеб героев очередного сериала. Реальная Верочка по-прежнему где-то в раз в неделю звонила бабушке сама, отключив спасительный приборчик, и что-то успевала рассказать в те пять минут, в которые бабушка была готова слушать повествование об училках, оценках и олимпиадах. Ирина, избавленная от жалоб матери на Верочку, периодически посматривала на прибор в комнате дочери едва ли не с благоговением.
Однако в конце марта, когда уже совсем было начавшуюся весну сменили вернувшиеся заморозки, мирное течение жизни нарушил внезапный звонок Анны Васильевны. Она, выйдя за молоком, поскользнулась и упала – хорошо еще, что прямо у подъезда – и едва сумела доковылять обратно в квартиру сама. Пострадавшая нога опухла и очень болела.
Ирина с Верочкой рванули к бабушке, отвезли ее в травмпункт и успокоились мало-мальски, лишь когда врач заверил, что переломов нет, только сильный ушиб, а ноге нужен холод и покой. Ближайшую пару недель бабушке посоветовали никуда не выходить, тем более пока на улице так скользко.
– Мам, у меня же каникулы уже с послезавтра, – сообразила Верочка. – Давай я останусь с бабушкой, м? Ездить отсюда далеко, но и в школе уже ничего важного не будет.
После минутного раздумья Ирина решила, что дочь права, хорошая учеба ее не пострадает, а Анне Васильевне и правда понадобится помощь.
Верочка осталась у бабушки, а на следующий день едва не случился конфуз. В хлопотах из-за травмы и отправления дочери на каникулы об авто-Верочке все как-то подзабыли – и в три часа пополудни в квартире Анны Васильевны раздался привычный телефонный звонок. К счастью, трубку схватила сама Вера – и, услышав «Привет, бабушка», похолодела: чуть не спалились! Сбросив звонок, она набрала маму и шипящим шепотом напомнила:
– Отключите «говорилку», пока я тут!
***
– Нет, мам. Нет, она в школе задержалась. У них там какая-то самодеятельность к майским готовится, – выдумывала на ходу Ирина, одновременно корча страшные рожи дочери, совершенно упустившей из виду в первый день после каникул по возвращении домой активировать авто-Верочку обратно. – Да-да, все в порядке. Ты там все же поосторожнее пока. Хорошо, что почти не болит, но лучше посиди дома, пока «почти» не станет «совсем», ладно? Мы в субботу приедем, да. Хорошо, конечно, скажу ей, да. Уф, – вздохнула она, закончив разговор и отложив телефон. – Впору пожалеть, что во времена моего детства не было такой вот «говорилки» – с меня ведь тоже требовали ежедневных отзвонов бабушке по приходу из школы, – и она смешно, точь-в-точь как Вера, наморщила нос.
Дочь хихикнула:
– И вот родится у меня девочка… ну или мальчик, не важно. Ты тоже будешь требовать от него, подросшего, звонков ежедневно? Семейная традиция, все такое…
– Боже упаси, – махнула рукой Ирина, – вот же глупости. Захочет – позвонит. Захочу я – позвоню сама, делов-то.
Григорий улыбнулся из своего угла на диване:
– Видишь, Верусь, твоей маме хватает здравомыслия и характера не копировать бездумно модели поведения. Надеюсь – тебе тоже этого хватит, – и подмигнул лукаво. – Давайте ужинать, что ли?
– А «говорилку» включи, не забудь все же, – ткнула пальцем в сторону дочкиной комнаты Ирина.
– Да включу, включу, – буркнула Вера. – Я одного не понимаю. Вот жила я у бабушки десять дней, и прекрасно мы общались… неужели же она не догадалась до сих пор, что это не я в телефоне??
– Ну-у… О приборе-то она не подозревает, – возразил папа. – А то, может, и догадалась бы.
Однако спустя неделю автоматических звонков Анна Васильевна пожаловалась дочери:
– Представляешь, мне казалось – пока Вера была у меня, мы так сблизились, так прекрасно общались, смеялись вместе, болтали о том о сем… а теперь она снова звонит, приходя из школы, и отделывается формальным «как дела?»…
– Мама, но это же как раз то, чего ты всегда хотела! – удивилась Ирина. – Она звонит ежедневно. Ей это – трудно. Но Вера проявляет внимание ровно так, как ты от нее требовала. Чем же ты недовольна?
И бабушка не нашлась что ответить.
***
А вскоре Верочке и в самом деле пришлось задержаться после уроков – комиссия из языкового центра, обвалившаяся как снег на голову, на девятые классы, устроила отбор лучших и талантливейших учеников для поездки в летний лагерь в Нормандии. Процедура, как водится, затянулась, домой Вера влетела лишь ближе к ужину, чувствуя, как распирает ее от новостей… И обнаружила, что квартира пуста. Родители, как и всю последнюю неделю, торчали на работе допоздна – что-то там не клеилось с новым проектом.
Бросив рюкзак в угол и не снимая обуви, Верочка проскакала по коридору, схватилась за телефон и быстро набрала знакомый номер.
– Привет, ба! Ты не поверишь, какие у меня новости! – выпалила Вера, едва дождавшись ответа.
– Какие новости? – испугалась Анна Васильевна. – Мы же с тобой пару часов назад говорили, что стряслось?
– Пару… ах да, – спохватилась Вера. – Мне позвонили сейчас, – выкрутилась она, – меня берут! Прикинь, берут в языковой лагерь, в Нормандию! Ба-а, ты не представляешь, насколько это круто! – и она взахлеб начала пересказывать историю отбора. Когда поток информации наконец иссяк, Вера издала еще один победный вопль в ответ на бабушкино «Молодец!» и распрощалась.
Анна Васильевна же, положив трубку, крепко задумалась, а потом набрала номер дочери.
– Ириш, с Верочкой все в порядке?
– В смысле? – удивилась та.
– Понимаешь… – Анна Васильевна замялась, пытаясь подобрать слова. – Она позвонила мне сегодня дважды – и я словно разговаривала с двумя разными людьми. Ах да, ты же, наверное, еще не в курсе! Ее отобрали в языковой лагерь! Вера у нас большая умница. И вот когда она позвонила второй раз – рассказать об этом, голос ее звучал…
– Более живо? Эмоционально?
– Ну да, пожалуй…
– Мама. Вспомни, мы уже говорили об этом, – довольно холодно ответила Ирина. – Ее первый звонок – это то, чего ты всегда хотела. На чем настаивала, требуя от меня «воздействовать» на Верочку. Ты же была довольна все эти месяцы, когда она звонила каждый день, да?
– Ну-у, да, – с небольшим колебанием согласилась Анна Васильевна.
– Так вот, мам. – Ирина набрала воздуху и решилась: – Это по большей части была наша новая разработка, автоответчик для колл-центра. Дома испытывали и записали Верочку. А вот второй ее звонок… Нам она, между прочим, еще ничего не сказала – ни мне, ни папе! Дома, видимо, сообщит. А тебе – позвонила сразу, поделиться новостью, порадоваться вместе! Мама, ну вот ответь мне – ты же ощутила разницу?
– Автоответчик? – ахнула Анна Васильевна и надолго замолчала. Ирина терпеливо ждала. – Знаешь, – сказала наконец бабушка, – кажется, ты все-таки была права. Выключите эту штуку. И передай Верочке – я сама завтра позвоню.
За первый тур - отдельное спасибо
sled_pingvina за подробный разбор (над финалом таки буду еще думать, наверное, если не заленюсь) и donnanna за веселье в комментах ))Позвоните родителям
– Мам, ну мы уже сотню раз говорили об этом… – Ирина страдальчески нахмурилась и отодвинула телефон подальше от уха. Из трубки лилась привычная жалобная скороговорка. Переждав монолог, Ирина не менее жалобно попросила: – Мам, ну давай уже не будем об этом, а? Только настроение портить мне и тебе. Зачем? – Не дождавшись ответа на явно риторический вопрос, она сдалась и кивнула невидимой собеседнице: – Ладно. Ладно, я поговорю с ней. Хорошо. Да, да. Пока.
Нажав кнопку отбоя и медленно и осторожно положив телефон на стол, она обернулась к мужу, невозмутимо листавшему журнал, и вздохнула.
– Опять, да? – Григорий поднял глаза на жену. – Опять Анна Васильевна жаловалась на Верочку и требовала принять меры?
– Угу.
Вера, похоже, услышав, что речь о ней, тут же нарисовалась в дверях кухни и вопросительно взглянула на маму. Та через силу улыбнулась и начала:
– Верунчик, бабушка говорит, опять ты ей уже неделю не звонила…
– Мам! – интонация пятнадцатилетнего подростка настолько похоже копировала интонацию самой Ирины, что родители невольно улыбнулись. – Ну вот честное слово, я звоню… звоню, когда есть что рассказать или обсудить. Но она же хочет, чтобы я каждый день… – Голос ее упал. Верочка прислонилась к косяку и медленно сползла вниз, всей фигурой выражая отчаяние. – А что я ей скажу? «Привет, бабушка. Я пришла из школы. Да, оценки нормальные. А как дела у тебя? Здоровье ок, бабушка? Ну пока, бабушка». И так – каждый день, да? Почувствуй себя заезженной пластинкой…
– Верунь, ну она же старенькая уже. Ей нужно наше внимание.
– Внимание?! – Вера подскочила, яростно взмахнула руками. – Это вот зацикленное «как дела?» – внимание? Вот когда мы в гости едем с подарками или вкусностями – это внимание. Когда в парк или в кино ее вытаскиваем – это внимание! Когда она про поездку в Москву к тете Люсе рассказывает – это внимание! Но ежедневная обязаловка… – голос ее снова упал чуть не до шепота.
Ирина хотела возразить, но не нашлась с ответом. С ее точки зрения, дочь была абсолютно права. Но и маму она не могла не жалеть.
Посмотрев на еще более погрустневшую жену, Григорий вдруг подмигнул ей и сказал:
– Девочки, а у меня идея. Что, если нам поступить вот как…
***
Родители Верочки работали в конструкторском бюро, название которого представляло собой непроизносимую аббревиатуру. И среди последних моделей был псевдоинтеллектуальный автоответчик для коммерческого сектора – чтобы заменить армию девочек и мальчиков в колл-центрах, выдающих ответы по готовым «скриптам» на любые клиентские запросы, от простых до самых сложных вроде работы с претензиями. Даже требовалось, чтобы умел «холодный обзвон». Интеллект-модуль распознавания речи пока доделывался, а вот набор скриптов для выдачи ответов прописать можно было любой под заказчика. Сотрудники бюро вечно таскали работу на дом, и начальство обычно смотрело на это сквозь пальцы – лишь бы результат получать. Вот так и один из тестируемых колл-приборов Григорий уволок домой, собираясь испытать в условиях, приближенных к боевым. Дело оставалось за малым – чтобы Верочка наговорила необходимые фразы под запись. Ну а потом подключить аппарат к домашнему телефону и настроить режим звонков.
Ирина неодобрительно фыркала, когда вечером муж заканчивал программирование прибора.
– А ну как она догадается? Обидится же еще пуще!
– Не догадается. – Григорий был настроен оптимистично. – Верунь, ты только отключать не забывай говорилку, если бабушка сама позвонит тебе.
– Не позвонит, – ни секунды не засомневалась Верочка. – Она – сама – никогда мне не звонит.
***
Зима прошла в удивительном для всего семейства покое и благодушии. Подключенная в самом начале декабря автоматическая Верочка ежедневно между тремя и четырьмя часами дня звонила бабушке, сообщала: «Я пришла, как дела?» – и, выслушивала дежурное «все в порядке», изредка перемежавшееся внезапными длинными историями про поликлиники-аптеки-лекарства и перипетии судеб героев очередного сериала. Реальная Верочка по-прежнему где-то в раз в неделю звонила бабушке сама, отключив спасительный приборчик, и что-то успевала рассказать в те пять минут, в которые бабушка была готова слушать повествование об училках, оценках и олимпиадах. Ирина, избавленная от жалоб матери на Верочку, периодически посматривала на прибор в комнате дочери едва ли не с благоговением.
Однако в конце марта, когда уже совсем было начавшуюся весну сменили вернувшиеся заморозки, мирное течение жизни нарушил внезапный звонок Анны Васильевны. Она, выйдя за молоком, поскользнулась и упала – хорошо еще, что прямо у подъезда – и едва сумела доковылять обратно в квартиру сама. Пострадавшая нога опухла и очень болела.
Ирина с Верочкой рванули к бабушке, отвезли ее в травмпункт и успокоились мало-мальски, лишь когда врач заверил, что переломов нет, только сильный ушиб, а ноге нужен холод и покой. Ближайшую пару недель бабушке посоветовали никуда не выходить, тем более пока на улице так скользко.
– Мам, у меня же каникулы уже с послезавтра, – сообразила Верочка. – Давай я останусь с бабушкой, м? Ездить отсюда далеко, но и в школе уже ничего важного не будет.
После минутного раздумья Ирина решила, что дочь права, хорошая учеба ее не пострадает, а Анне Васильевне и правда понадобится помощь.
Верочка осталась у бабушки, а на следующий день едва не случился конфуз. В хлопотах из-за травмы и отправления дочери на каникулы об авто-Верочке все как-то подзабыли – и в три часа пополудни в квартире Анны Васильевны раздался привычный телефонный звонок. К счастью, трубку схватила сама Вера – и, услышав «Привет, бабушка», похолодела: чуть не спалились! Сбросив звонок, она набрала маму и шипящим шепотом напомнила:
– Отключите «говорилку», пока я тут!
***
– Нет, мам. Нет, она в школе задержалась. У них там какая-то самодеятельность к майским готовится, – выдумывала на ходу Ирина, одновременно корча страшные рожи дочери, совершенно упустившей из виду в первый день после каникул по возвращении домой активировать авто-Верочку обратно. – Да-да, все в порядке. Ты там все же поосторожнее пока. Хорошо, что почти не болит, но лучше посиди дома, пока «почти» не станет «совсем», ладно? Мы в субботу приедем, да. Хорошо, конечно, скажу ей, да. Уф, – вздохнула она, закончив разговор и отложив телефон. – Впору пожалеть, что во времена моего детства не было такой вот «говорилки» – с меня ведь тоже требовали ежедневных отзвонов бабушке по приходу из школы, – и она смешно, точь-в-точь как Вера, наморщила нос.
Дочь хихикнула:
– И вот родится у меня девочка… ну или мальчик, не важно. Ты тоже будешь требовать от него, подросшего, звонков ежедневно? Семейная традиция, все такое…
– Боже упаси, – махнула рукой Ирина, – вот же глупости. Захочет – позвонит. Захочу я – позвоню сама, делов-то.
Григорий улыбнулся из своего угла на диване:
– Видишь, Верусь, твоей маме хватает здравомыслия и характера не копировать бездумно модели поведения. Надеюсь – тебе тоже этого хватит, – и подмигнул лукаво. – Давайте ужинать, что ли?
– А «говорилку» включи, не забудь все же, – ткнула пальцем в сторону дочкиной комнаты Ирина.
– Да включу, включу, – буркнула Вера. – Я одного не понимаю. Вот жила я у бабушки десять дней, и прекрасно мы общались… неужели же она не догадалась до сих пор, что это не я в телефоне??
– Ну-у… О приборе-то она не подозревает, – возразил папа. – А то, может, и догадалась бы.
Однако спустя неделю автоматических звонков Анна Васильевна пожаловалась дочери:
– Представляешь, мне казалось – пока Вера была у меня, мы так сблизились, так прекрасно общались, смеялись вместе, болтали о том о сем… а теперь она снова звонит, приходя из школы, и отделывается формальным «как дела?»…
– Мама, но это же как раз то, чего ты всегда хотела! – удивилась Ирина. – Она звонит ежедневно. Ей это – трудно. Но Вера проявляет внимание ровно так, как ты от нее требовала. Чем же ты недовольна?
И бабушка не нашлась что ответить.
***
А вскоре Верочке и в самом деле пришлось задержаться после уроков – комиссия из языкового центра, обвалившаяся как снег на голову, на девятые классы, устроила отбор лучших и талантливейших учеников для поездки в летний лагерь в Нормандии. Процедура, как водится, затянулась, домой Вера влетела лишь ближе к ужину, чувствуя, как распирает ее от новостей… И обнаружила, что квартира пуста. Родители, как и всю последнюю неделю, торчали на работе допоздна – что-то там не клеилось с новым проектом.
Бросив рюкзак в угол и не снимая обуви, Верочка проскакала по коридору, схватилась за телефон и быстро набрала знакомый номер.
– Привет, ба! Ты не поверишь, какие у меня новости! – выпалила Вера, едва дождавшись ответа.
– Какие новости? – испугалась Анна Васильевна. – Мы же с тобой пару часов назад говорили, что стряслось?
– Пару… ах да, – спохватилась Вера. – Мне позвонили сейчас, – выкрутилась она, – меня берут! Прикинь, берут в языковой лагерь, в Нормандию! Ба-а, ты не представляешь, насколько это круто! – и она взахлеб начала пересказывать историю отбора. Когда поток информации наконец иссяк, Вера издала еще один победный вопль в ответ на бабушкино «Молодец!» и распрощалась.
Анна Васильевна же, положив трубку, крепко задумалась, а потом набрала номер дочери.
– Ириш, с Верочкой все в порядке?
– В смысле? – удивилась та.
– Понимаешь… – Анна Васильевна замялась, пытаясь подобрать слова. – Она позвонила мне сегодня дважды – и я словно разговаривала с двумя разными людьми. Ах да, ты же, наверное, еще не в курсе! Ее отобрали в языковой лагерь! Вера у нас большая умница. И вот когда она позвонила второй раз – рассказать об этом, голос ее звучал…
– Более живо? Эмоционально?
– Ну да, пожалуй…
– Мама. Вспомни, мы уже говорили об этом, – довольно холодно ответила Ирина. – Ее первый звонок – это то, чего ты всегда хотела. На чем настаивала, требуя от меня «воздействовать» на Верочку. Ты же была довольна все эти месяцы, когда она звонила каждый день, да?
– Ну-у, да, – с небольшим колебанием согласилась Анна Васильевна.
– Так вот, мам. – Ирина набрала воздуху и решилась: – Это по большей части была наша новая разработка, автоответчик для колл-центра. Дома испытывали и записали Верочку. А вот второй ее звонок… Нам она, между прочим, еще ничего не сказала – ни мне, ни папе! Дома, видимо, сообщит. А тебе – позвонила сразу, поделиться новостью, порадоваться вместе! Мама, ну вот ответь мне – ты же ощутила разницу?
– Автоответчик? – ахнула Анна Васильевна и надолго замолчала. Ирина терпеливо ждала. – Знаешь, – сказала наконец бабушка, – кажется, ты все-таки была права. Выключите эту штуку. И передай Верочке – я сама завтра позвоню.
